Монастырщина - Смоленской область

The shtetl of Monastyrshchina also belonged to Mstislavl District (uyezd) of Mogilev Province (gubernia) and had one of the most uniform Jewish population. According to "audit" of 1847 its Jewish community totaled to 864. In 1897, according to that year's census, it equaled 2179 (out of a total population of 2696).

http://www.geocities.com/shl_gur/Monastyrshchina.html

"До войны Монастырщинский район, издавна облюбованный еврейскими поселенцами, отличался зажиточностью. Еврейская община была самой многочисленной на Смоленщине. В этом районе исконно русской области функционировали еврейские школы. Еврейские колхозы ходили в передовых. В деревнях с преобладающим еврейским населением действовали синагоги. В них оберегали национальную духовность, через них оказывали помощь нуждающимся. Беду в этот своеобразный оазис спокойствия и благополучия принесла война."

"18 июля передовые отряды гитлеровцев вышли к райцентру Монастырщина. Начался черный период оккупации, длившийся долгих два года (по конец сентября 1943 г.). Всё это время на территории района крупные вражеские войсковые группы не размещались. Тем не менее крови людской захватчики пролили предостаточно. Власть в Монастырщине осуществляла военная полевая комендатура, которую возглавлял лейтенант Лютц. Первым делом фашисты стали искать людей, на которых они могли положиться. Именно этих изменников они назначали старостами и полицаями в селах и деревнях, приказав им выполнять самим и довести до населения целый ряд жестких предписаний. В частности, должны были быть составлены списки еврейского населения, а одежда евреев должна была помечаться желтыми звездами. Для устрашения населения в августе 1941 г. на центральной площади Монастырщины была сооружена виселица, и в тот же день на ней были повешены пятеро неизвестных. Впоследствии на этой виселице мученически завершили свой жизненный путь немало русских людей, пытавшихся спасти евреев от уготовленного им жуткого конца."

"В ноябре 1941 г. в Монастырщину прибыл новый состав военной полевой комендатуры во главе с капитаном Паулем Речке. По сравнению со своим предшественником этот головорез оказался более инициативным. Первым делом по прибытии он отдал приказ об организации на окраине Монастырщины гетто для еврейского населения. Для этого по обе стороны одной из улиц села освободили три десятка домов, обнесли их забором с колючей проволокой, снабдили надежной вооруженной охраной из полицаев и загнали туда все еврейские семьи, проживавшие ранее как в самой Монастырщине, так и в окрест лежащих деревнях.
Более чем восьми сотням людей пришлось ютиться в страшной тесноте: по тридцать человек в доме. Не мудрено, что очень скоро в гетто начался голод и вспыхнули болезни. Когда в Монастырщине появились заболевшие тифом, немецкое руководство и его приспешники не стали долго думать, откуда пришла напасть. Вывод, во многих отношениях удобный для них, напрашивался сам собой — из гетто!
Капитан П.Речке доложил вышестоящему командованию о вспышке эпидемии и о гетто как о наиболее вероятном источнике инфекции. Сверху последовал приказ: всех обитателей гетто уничтожить.
Для проведения акции в Монастырщину прибыл взвод эсэсовцев в количестве 10 человек. Им в помощь придали местных полицаев, а также отряд «украинских казаков», сформированный из военнопленных.
9 января 1942 г. эти изверги в человечьем обличье ударами прикладов, плетьми согнали всех обитателей гетто в четыре дома, выставили надежную охрану, а потом партиями по сто человек конвоировали к сырзаводу, где загоняли в подвал. Этот подвал служил своеобразным пересылочным пунктом. Уже из него несчастные жертвы мелкими группами отводились к месту расстрела с красноречивым названием Чертов Яр.
Название этого места страшным образом перекликается с другим всемирно известным названием — Бабий Яр, районом на киевской окраине, где фашисты казнили много тысяч евреев — стариков, женщин и детей.
В Чертовом Яру заранее (о, немецкая пунктуальность и предусмотрительность!) были вырыты огромные рвы, которые должны были стать братскими могилами. К исходу дня были расстреляны без малого 1000 человек, а среди них — и родные мне люди.
Как рассказывали очевидцы, при отправке людей на казнь самый маленький сын моего прадедушки Давыда Залмановича Рыскина — ему было три года — попытался убежать и спрятаться между жителями Монастырщины, безмолвно стоявшими поодаль. Однако один из полицаев, решив выслужиться перед своими хозяевами, растолкал людей, выхватил мальчика и что есть силы ударил его головой о землю.
Поскольку за короткое время извергам надо было умертвить такое большое число людей, то до проверки, не остался ли кто из расстрелянных жив, у них уже не доходили руки. В результате многие жертвы упали в ров живыми, получив лишь пулевые ранения. Тем не менее могилы засыпали землей, обрекая на мученическую смерть тех, кто еще дышал. В этом страшном месте земля еще не один день шевелилась и стонала. Заживо погребенные, собирая остатки сил, пытались вырваться из смертельных объятий мертвых тел и сырой земли. Они звали на помощь и молили Бога, чтобы сохранил им жизнь.
К сожалению, помощи прийти было неоткуда. Их землякам под страхом смерти запрещено было приближаться к Чертову Яру. И виселица с висящими на ней жертвами была каждодневным напоминанием. Несколько дней и ночей монастырщинцы не спали: стон с места расправы был слышен в каждом уголке поселка, все плакали.
"

http://his.1september.ru/articlef.php?ID=200204006