"Надо научиться прощать"

 Воспоминания Марии Хазановой:
Гарик родился 29 марта 1926 года. Во время великой отечественной войны он ушел на фронт, не окончив даже школы. Тем временем моя бабушка, Мурочка Хазанова находилась в эвакуации в Уфе, ее отец, несмотря на бронь ценного специалиста, также ушел воевать и пропал без вести в первые годы войны. Мурочка продолжила учиться в школе в Уфе. После окончания войны ее дядя, Додя Хазанов, вызвал семью своего старшего погибшего брата в Москву. Мурочка сначала поступила в старую школу в дневную смену, но потом из-за знаменитого дела о еврейских врачах и нового всплеска антисемитизма в последние классы она перешла в вечернюю смену. В этой школе в Лялином переулке также учились бывшие фронтовики, которые хотели повторить материал перед поступлением в ВУЗы и трудящиеся в дневную смену. Среди них был также Гарик Готлиб. Он влюбился в Мурочку почти с первых дней, он начал ухаживать за ней, говорил комплименты, отбивал других ухажеров. На всех танцах он был ее кавалером и ее поклонником, не смотря на разницу в возрасте и в жизненном опыте. Мурочка также была в него влюблена, но она не хотела торопиться обзаводиться семьей. В конце концов он уговорил ее расписаться. Из-за стесненных жизненных условий Гарик переехал к Мурочке и стал жить с ее мамой Адель Борисовной втроем, это стала роковым решением. Адель Борисовна очень любила дочь, поэтому она опекала ее, давала советы, делала замечания ее мужу, когда он устраивал сцены, соперничала с мужем дочери. В то время как его родители, Лазарь и Евгения, а также его сестра Эдит очень любили Мурочку, буквально любовались ею. Гарик поступил в Московский государственный строительный университет, а Марина (второе имя Марии) - в Государственный институт связи, где у нее появились новые друзья и тайные и явные поклонники. Гарик стал ревновать. Марина рассказывала, что даже боялась опоздать на свой трамвай, поэтому очень спешно прощалась с подружками. Два раза Гарик устраивал сцены молодой жене. В конце концов из-за нестерпимой обстановки дома Гарик ушел, он решил пожить некоторое время по-отдельности, чтобы потом снова вернуться. Он отсутствовал, по словам Марины, слишком долго, и они развелись несмотря на его протесты. Его родители и сестра также уговаривали Марину простить его. Спустя несколько лет Марина снова вышла замуж за Эрнста Фельдмана. Так как они оба были уже состоявшиеся личности, оба работали, они родили дочку Любу. Гарик также второй раз женился на девушке из очень обеспеченной семьи (может быть она была русской, может быть ее отец был крупным чиновником в советском аппарате, не помню), у него также родилась единственная дочь. Когда Любочке было 5-6 лет, отношения между ее родителями стали портиться. Эрнст принял решение переехать со своим предприятием, где он работал, в Подмосковье. Разлуки, а также слухи о новой женщине привели к окончательному разрыву. Когда Гарик об этом узнал, он тотчас приехал к Марине и предложил развестись со своей женой, чтобы снова жениться на Марине. Но Марина, к тому времени молодая мама, приняла решение больше никогда не выходить замуж, чтобы у дочери не было отчима, с которым ей могло быть плохо. Годы шли, дочка росла. Гарик все равно развелся со своей женой, которую все равно никогда не любил. Из-за напряженной политической ситуации мама и сестра Гарика решила уехать в Израиль. Он сначала совершенно не хотел уезжать, но потом поддался на уговоры и начал собирать документы на выезд. Очень символично, что в один из последних и решающих дней перед отъездом он проходил недалеко от Главпочтамта на Чистых прудах и тут совершенно неожиданно для себя встретил Марину. Он ни словом ни обмолвился о своем скором отъезде в Израиль, чтобы не расстраивать ее, но чувствовал себя словно на весах, какая чаща перетянет, что будет если Марина предложит снова возобновить отношения. Но этого не случилось, беседа была спокойная, дружелюбная, они очень тепло расстались, и это была их последняя встреча. В ноябре 1972 года Гарик с мамой и сестрой уехали в Израиль (про отца воспоминаний нет). Было холодно, быт совершенно не устроен, страна только строилась, было сильное разочарование от несовпадения ожиданий и реальности, и мама с сестрой приняли решение ехать дальше, в Америку. Для Гарика это стало настоящим ударом. Он настраивался только на Израиль, даже это решение далось ему с трудом, а тут он оставался совершенно один. Жена с дочкой остались в Советском союзе, любимая мама и сестра собирались на другой конец земли, и было неизвестно, увидятся ли они снова когда-нибудь. Когда Гарик провожал родных, в аэропорту он заплакал (воспоминания Эдит Готлиб). Долго ли скоро ли Гарик снова женился, в третий и в последний раз, они поселились в Иерусалиме, профессия Гарика была востребованной. Только климат был достаточно тяжелым. Тем временем Мурочка стала бабушкой Мариной Аркадьевной, у нее родилась внучка, которой дали ее второе имя Марина. Она выросла, окончила школу, поступила в университет. Старая квартира стала маленькой, и Любочка с мужем и дочкой переехали в другую квартиру. Марина Аркадьевна осталась одна, она находила утешение только в работе, которую очень любила. Она даже умерла в тот день (26 июля 2012 года), когда было ровно 50 лет с того дня, когда ее взяли на работу в НИИ Радио (26 июля 1962 г.), ни пробыв на пенсии ни одного дня. Но это было позже, а пока вернемся назад, примерно в 2006-2007 году в старой квартире раздался телефонный звонок. Когда Марина взяла трубку, она услышала мужской голос: «Здравствуйте, это Ваш муж закончил в 19… году строительный университет?» Марина по старой советской привычке испугалась, так как давно уже о нем ничего не знала. Это был Гарик. У него был такой же молодой голос как в дни их молодости и первой любви, и Марина, которая доселе мало думала о своем прошлом, внезапно стала все вспоминать отчетливо в деталях, в подробностях. Она расцвела, стала переживать свою вторую молодость, тем более что Гарик снова говорил о своей любви к ней. Новый телефон Марины Гарик нашел в взломанных базах данных москвичей. Тут то он и рассказал, что та встреча была незадолго до его отъезда в Израиль, рассказал о своей рано умершей дочери (о его внуках воспоминаний нет, к слову, Любочка также умерла до своей мамы), рассказал о своей третьей жене, от которой скрывал эти телефонные звонки в Россию, о проблемам со здоровьем, у него болело все, о разлуке с родными и об их совместной жизни, которая так и не состоялась. Марина осознала, что также любила его все эти годы и пожалела об этих глупых ошибках молодости. Эти международные разговоры Израиль-Москва продолжались около полугода, как вдруг они прекратились. Гарик не звонил неделю, две, Марину охватила тревога. Каким-то чудом ей удалось достать телефон Эдит, и она позвонила в Нью-Йорк. Его сестра сказала, что Гарик умер, сердце не выдержало. На похоронах Гарика Марины не было, так как она стала уже малоподвижной для таких далеких перелетов. Я помню, как пришла к ней в гости, и меня потрясли ее слезы. Я никогда не видела ее плачущей, хотя ей было очень тяжело в жизни, но она всегда была сильным человеком. Она вырастила дочь, поддержала ее молодую семью во время перестройки и дефолта, пробила квартиру, реализовывала сложнейшие проекты в НИИР в одиночку и все это на фоне антисемитизма, которое царило в обществе. А тут ее охватило сильное горе, она рассказала мне, своей внучке, все эти воспоминания и сказала, что необходимо уметь прощать. Любовь бесценна, и надо ее беречь.