Воспоминания Евгении об отце и его семье.

 Мой отец и его время.

Мой отец, Давид Бениаминович Вайнберг, родился 27 апреля 1905 г. в Украине, в деревне Новоселица, в Хмельницкой области. Его отец, Бениамин Вайнберг, работал подрядчиком, строил дома и мельницы вдоль реки. Его мать, Махля Неваховна (в девичестве Рудман), управляла магазином.
Мой отец был старшим из семи детей, пяти мальчиков и двух девочек. Младшие, Миля и Мира, были близнецами и родились в 1918 году. Целый день дети были предоставлены сами себе, у них были друзья среди соседских детей, и евреев и украинцев. Мой отец и его братья проводили лето играя с друзьями и бегая с лошадьми и собаками.
Однажды, мой отец ходил в соседний штетл (слово на идиш обозначающее небольшое еврейское поселение) с кем-то из взрослых в первый раз, и когда он вернулся люди спросили его как это было. Он ответил, «Так много людей, так много жидов». Когда бабушка Махля услышала это, она была шокирована тем, что Давид так далек от своего еврейского наследия и немедленно наняла повозку, собрала детей и вещи, и перевезла семью в соседний штетл Изяслав. Отец начал учиться в гимназии. Крестьянский мальчик был далеко позади своих одноклассников, но довольно скоро стал одним из лучших учеников в своем классе. И в гимназии он встретил мою маму.
Моя мама, Лия Александровна Вайнберг (ранее Трахтенберг) родилась 28 сентября 1904 года в Изяславе. Рабиновичи, семья ее матери, жили в Старо-Константинове, они были очень образованные люди и основали самую первую библиотеку в городе. Мать моей мамы, Сара Моисеевна, имела одну сестру Розу, и двух братьев Михаила и Иосифа. Дядя Иосиф и его семья уехали в Америку в 1905 году вовремя погромов. В Нью-Йорке он занимался медициной, позже стал писателем. Я пыталась найти его потомков, но по прошествии такого времени это оказалось тщетно.
Когда мои родители встретились им было 12. Они полюбили друг друга и были вместе пока мой отец не погиб трагически 5 декабря 1973 года. Моя мать была очень доброй и великодушной; с раннего детства она любила людей, была очень сочувствующей и отзывчивой. Мой отец часто рассказывал мне истории о ее детстве. Однажды, моя мать попросила его взять дрова, положить их на санки и отвезти их далеко, в «старый город» где жили бедные люди.
Когда моему отцу было 19 лет он работал электриком. После революции дети рабочих и крестьян были первыми кого принимали в университеты. Дети родителей из «не-пролетариата» шли работать, чтобы получить «опыт» и только тогда они могли попробовать получить высшее образование.
В воскресенье в 1924 году, когда у моего отца был выходной день его вызвали на работу, потому что остальные электрики были пьяны. В этот день мой отец чинил оборудование на верху деревянного столба, который сильно прогнил. Столб сломался и мой отец упал на землю, сломав ноги, руки, разбив голову. Бабушка Махля отвезла его в госпиталь, затем сразу же вернулась домой к младшим детям, которые ее ждали. Папа провел три года в нескольких разных госпиталях, восстанавливаясь после этого случая. Хирург старался сохранить его ногу, и мой отец настаивал, что не будет жить без ноги. Было несколько следующих друг за другом операций, тяжелое заражение крови, попытка сделать поврежденную ногу длиннее.
Все эти годы моя мать следовала за отцом из одного госпиталя в другой и заботилась о нем. Все медсестры любили ее и делились с ней едой. Отец чудом выжил, и сру после выписки из госпиталя старался поступить в университет. Он сдал все вступительные экзамены, но не был принят и такая ситуация сохранялась несколько лет.
В 1927 году у дедушки Бениамина возникли проблемы с сердцем, папа отвез его в госпиталь в соседний город, где он в конце концов умер. Миле и Мире, близнецам, было 9, и в 22 папа стал главой семьи. Всю свою жизнь он поддерживал мать, братьев и сестер.
Мои родители поженились в 1927 году, и я родилась 20 января 1928 года. Вскоре моя мама переехала в Киев, где папа работал и учился и я осталась с бабушкой в Изяславе. Я очень скучала по родителям, и научилась читать очень рано, так что могла читать письма из Киева которые отправляли мама с папой.
В 1932 году бабушка и я переехали в Киев и воссоединились с моими родителями. Мой отец мечтал стать инженером электриком, но его не приняли на факультет электрикоинженерии и вместо этого поступил в институт Гражданской Инженерии. Пока он был там студентом он так же преподавал математику в Институте. Это был первый год в Киеве в институте Гражданской Инженерии. Мой отец играл большую роль на факультете и с большим увлечением работал в Институте. Он занимал должность декана и руководил школой выпускников. Долгие годы он заведовал факультетом Конструктивной Механики и был главой Исследовательской Лаборатории, одной из первых групп в стране, использовавших компьютеры для разработки и дизайна 3d конструкций.
Мой отец был выдающийся преподаватель и лектор. Студенты боготворили и в то же время боялись его, но по окончании курса он становился мягче. Он был очень добрым человеком, но очень требовательным учителем. Студенты обычно говорили «Если вы сдали экзамен профессору Вайнбергу, вы готовы жениться». Наша семья жила в так называемой коммуналке и студенты всегда приходили к моему отцу за советом и помощью в различных жизненных проблемах: учеба, жизненные ситуации, женитьба, дать имена детям и другими. Дверь в нашу квартиру всегда была открыта и папа всегда находил способ помочь, кто бы ни пришел.
В полночь 8 марта 1938 года мы проснулись от того что кто-то стучал в нашу дверь. Два КГБшника (в те дни это называлось НКВД) и наш смотритель вошли в комнату, и моя сестра Мифа, 15 месяцев отроду, начала громко плакать. Я попросила маму остаться с Мифой и успокоить ее. Мужчины начали обыскивать комнату и делали это несколько часов. Они бросали книги на пол, полку за полкой, и в течении этих часов мы не произнесли ни слова.
Перед рассветом они забрали моего отца. Перед тем как уйти он сказал моей матери: «Лия, я не совершил никакого преступления, я не виновен. Я скоро вернусь», гадкая улыбка появилась на губах одного из мужчин. Мама и я подошли к окну и увидели черный КГБшный грузовик (или «черную Марусю», как его называли люди) припаркованный недалеко от входа в здание. Мы увидели как папу затолкали внутрь грузовика, мы с мамой обняли друг друга, они уехали и исчезли из вида. Мы молча стояли перед окном пока не наступило утро, и мама пошла на работу а я в школу.
В течении года моя мама письма во многие государственные органы, отстаивая невиновность моего отца и прося его освобождения. Друзья и знакомые перестали к нам приходить и вскоре место всегда полное людей опустело. Только тетя Маня, сестра моего отца, и Вольф Григорьевич Чудовский, лучший друг и сотрудник моего отца (они всегда проводили исследования и писали книги вместе) переступали порог нашей квартиры. ДядяВольф был одним из блестящих ученых Украины в области прикладной механики и пространственных конструкций.
Тетя Маня поехала в Москву и огромной ценой для себя добилась аудиенции генерального прокурора СССР Вишинского, и настаивала на папиной невиновности и умоляла о его освобождении.
Однажды, посреди ночи, нас посетил незнакомец, сказавший что приехал к нам сразу после освобождения из тюрьмы. Он сказал что находился в одной камере с моим отцом и смог выжить только благодаря ему. Среди заключенных было много воспитанных и образованных людей и несмотря на нечеловеческие условия, папа организовал лекции по разным предметам: истории, литературе и т.д. Иногда заключенные обсуждали книги которые им нравились. Отец говорил мне позже, что заключенные любили слушать историю графа Монте Кристо.
Много месяцев прошло. Вновь ночью у нас была связь с отцом. Мужчина пришел увидеть мою маму. Он присутствовал на судебном разбирательстве. Это было криминальное дело. Обвиняемый уронил сигарету на пол. Наш ночной гость поднял ее. Записака от папы и наш адрес были спрятаны внутри. Папа написал «Лия, я невиновен. Пиши в органы, проси о моем освобождении».
Отец был так любим и уважаем на работе, что даже в такие ужасные времена, глава факультета и секретарь коммунистической партии Института ходили в местное главное управление КГБ говорить от его имени.
Не смотря на все испытания, он не подписал ложные обвинения.
5 марта 1939 года, поздно ночью мой отец вернулся домой. Я думала мое сердце разорвется, так счастлива я была.