Раши

(ישר, аббревиатура имени р. Соломона Иицхаки = המלש וניבר) — знаменитый французский раввин, величайший средневековый библейский экзегет и истолкователь Талмуда (отсюда его прозвание אתדנשׁרפ, Parschandata — истолкователь закона; его называют обыкновенно также םישרפמה לודג — "величайший толкователь" или הלוגה יניע ריאמ, — "просветитель диаспоры"); род. в Труа, тогдашней столице Шампани, в 1040 г., ум. там же 13 июля 1105 г. Обычное мнение, что Р. родился в Люнеле, обязано своим происхождением возникшему не ранее 16 в. неправильному толкованию аббревиатуры его имени, благодаря совпадению ее с аббревиатурой другого ученого, р. Соломона Ярхи из Люнеля, и отождествления этих двух лиц. Другое мнение, что Р. родился в Вормсе, вызвано легендой о родителях P.: рассказывают, что отец Р. владел драгоценным камнем, который христиане того города, где он жил, хотели приобрести для украшения иконы, но никакими уговорами и угрозами не могли заставить его продать камень для такой цели; они заманили его в лодку и там пытались овладеть камнем насильно, но p. Исаак бросил камень в воду. Тогда раздался голос свыше, возвестивший Исааку в награду за проявленную им мужественную стойкость рожденье сына, слава которого воссияет над Израилем. Год спустя мать P., идя по улице Вормса, почувствовав приближение родов, прислонилась к стене: тогда

Внутренний вид молельни Раши в Вормсе.

Фактически известно, что Р. прибыл в Вормс уже взрослым юношей. Центрами еврейской науки были тогда лотарингские школы в Вормсе и Майнце, куда и направился Р. Учителями Р. были сперва р. Яков б.-Якар (которого Р. называет ןקה ירומ, Сукка, 35б; ונינר, Беца, 2а) и р. Исаак б.-Элиэзерга-Леви, руководители талмудической академии в Вормсе, a затем р. Исаак б.-Иуда, в школе которого в Майнце Р. завершил свое образование. Возвратившись в возрасте около 25 л. в Труа, Р. основал талмудическую школу, которая впоследствии, с падением лотарингских академий, заняла их место как средоточие еврейской науки. Здесь именно были выработаны P. во время занятий с учениками комментарии к Библии и Талмуду. Это был колоссальный труд, в котором истолкованы и разработаны были почти все книги Библии и почти все трактаты Талмуда. Благодаря глубокой и обширной эрудиции P. его комментарии облеклись в ясную, понятную и доступную всем форму. Помимо самостоятельных толкований талмудич. трактатов, он положил в основу многих комментариев объяснения своих предшественников, снабдив собственными примечаниями места, могущие вызвать возражения или превратные толкования, и вообще относился критически к комментариям своих учителей и предшественников. Р. старается сделать понятными всю совокупность и все подробности текстов, разъяснить смысл каждого слова. Труды Р. получают особенную ценность благодаря тому, что он посвящает всегда большое внимание критике текста, методологии Талмуда и источникам галахи, a также благодаря его серьезному знакомству с жизнью, эпохой и ареной деятельности таннаим и амораим, вследствие чего, за исключением немногих мест, им избегнуты хронологические неточности и достигнуто ясное последовательное комментирование с исторической точки зрения. Р. не был, однако, знаком с наиболее ценными трудами испанской школы в области филологии, напр. с работами по евр. грамматике на арабском языке Хайюджа и ибн-Джанаха, и поэтому его грамматическая терминология иногда тяжела и не всегда вполне ясна, но этот недостаток искупается логичным разъяснением текста по существу и проникновенным пониманием отдельных мест. Его комментарии к Талмуду (прозванные тосафистами konteros, т. е. commentarius) благодаря своей точности и логичности далеко оставили за собой комментарии его предшественников, в том числе и его учителей. В толкованиях к Библии Р. ценны ясность, логичность и сжатость, хотя он и руководился в большинстве своих трудов в этой области агадическими толкованиями. Эти свойства его комментариев Библии, a также метод самой интерпретации создали им широкую популярность и возвели эти труды на степень первоклассных комментариев, каждое слово которых толковалось и разрабатывалось до последнего времени почти наравне с самой Библией. Большое влияние на библейскую экзегетику Р. имело его знакомство с произведениями р. Моисея из Нарбонны и р. Менахема б.-Хельбо. Иногда Р. одним удачно примененным словом разрешает самые сложные, запутанные вопросы. В языке Р. есть еще интересная особенность: его комментарии к Талмуду изобилуют французскими техническими наименованиями, и вообще в них встречается много старофранц. (отчасти и немецких) слов; таких слов в его произведениях более двух тысяч. Они известны под названием laazim, םיזעל. Эти "laazim" были оценены А. Дармштетером (см.), как богатый материал для изучения древнефранцузского языка. Респонсы Р. сохранились в Sefer ha-Pardes, Sefer ha-Orah, Machzor Vitry, Sefer Issur we-Heter, Seder ha-Sedarim (см. Раввинская литература). P. был и литургическим поэтом. He o всех приписываемых ему синагогальных гимнах достоверно известно, что они принадлежат ему. Гимны не блещут красотами поэзии, но в них ключом бьет чистое религиозное чувство. — Раши был глубоко благочестив и религиозен, но вместе с тем он относился отрицательно к преувеличенной набожности. Основные черты его характера, отразившиеся в толкованиях закона и решениях разных галахических и ритуальных вопросов, — скромность, доброта, наивное благочестие, кротость, ясность мысли. Р. не критикует мнений, с которыми не может согласиться, — он только говорит: "я этого не принимаю". Он поставил французские талмудические школы на ту высоту, на которой стояли в былое время академии Вавилонии.

Молельня Раши в Вормсе.

Вокруг него сгруппировались многочисленные талмудисты той эпохи, которые впоследствии явились его продолжателями в экзегетич. и преподавательской деятельности. Среди них были его зятья — мужья его дочерей, и трое его внуков. Сыновей y него не было, но дочери обладали изумительными для женщин познаниями в Талмуде; одна даже являлась помощницей отца в его работе. Зятья и внуки Р. и другие его ученики и последователи были лучшими тосафистами (см. Раввинская литература). Под их руководством возник ряд школ в Париже, Сане, Рамерю, Дампьерре, где занятия шли под наблюдением таких ученых, как р. Исаак га-Закен, р. Иуда Сир Леон, р. Моисей де Куси и др. — Чтобы иметь средства к существованию, Р. занимался виноградарством; наряду с этим он исполнял обязанности раввина общины в Труа. Сохранился ряд решений Р. по вопросам юридическим и религиозным. К нему обращались за разрешением сомнений из различных местностей Германии и Франции.

Кресло Раши в его молельне.

Последние годы жизни Р. совпали с периодом кровавых гонений евреев на Рейне; Р. написал селиху, в которой выражает соболезнование женщинам, оставшимся после насильственной смерти их мужей, и евреям, принужденным под угрозой смерти принять христианство. К этому времени позднейшая легенда приурочивает рассказ ο дружбе Р. с Готфридом Бульонским и ο предсказании, которым Р. напутствовал Готфрида в Палестину: будто Готфрид сперва окажется победителем, a потом будет разбит и возвратится с тремя лошадьми во Франции. Готфрид, разгневанный, поклялся, что накажет Р. за дурное предсказание, если возвратится хотя бы с четырьмя лошадьми. Предсказание Ρ. ο поражении Готфрида сбылось, и рыцарь приехал на родину без войска, но все же с тремя всадниками, следовательно, с четырьмя лошадьми — он помчался к дому P., чтобы наказать его; но по дороге, y ворот города, конь под одним из всадников пал; тогда Готфрид, смущенный, подъехал к дому P., но там узнал, что мудрый раввин давно умер. Легенда эта хронологически невозможна, так как Готфрид Бульонский за три года до смерти Р. скончался в Палестине. — Влияние Р. распространялось не только на его эпоху, но и на дальнейшее развитие раввинизма, и после Маймонида и Альфаси он — наиболее значительная личность в евр. средневековой литературе. Исходной точкой его деятельности является стремление сделать Библию и Талмуд общедоступными и понятными книгами; именно этим обусловливается его необыкновенное значение, не вызывавшее никаких разногласий, в то время как деятельность Маймонида нашла многих противников и одно время — 1300—1306 гг. — являлась предметом страстной борьбы, всколыхнувшей все еврейство Испании, Франции и Востока. Комментарий Раши к Пятикнижию, явившись первым еврейским печатным произведением, оставался до девятнадцатого века учебником, приводившим юношество к слову Божию. Влияние этого комментария отразилось даже на произведении францисканского монаха-экзегета 14 в., Николая де Лира, "Postules perpétuelles" — комментарии к Библии, a через него, благодаря влиянию его произведений на Лютера, комментарии Р. оказали в известной степени воздействие и на этого последнего. В эту же эпоху произведения Р. заинтересовывают вообще христиан-гебраистов. В конце 15 в. они появляются частями в печатном виде; первое соч. P., напечатанное в Реджио в 1475 г., — это комментарии к Пятикнижию. Позже отдельными изданиями стали появляться в печати остальные его комментарии: к пяти Мегиллот, к книгам Даниила, Эзры и Нехемии (Неаполь, 1487), Иову, Псалмам, Притчам и Даниилу (Салоники, 1515), к Кн. Хроники (Венеция, 1517). В 17 в. появляются переводы некоторых частей его комментариев на латинский язык; a в 1710—1714 г. Иоганн-Фридр. Брейтгаупт издал в Готе первый полный перевод трудов Р.

Последняя страница editio princeps комментария Раши к Пятикнижию, первого еврейского печатного произведения (5235 = 1475 г). Из коллекции Пармской публичной библиотеки.

Громадное значение комментариев Р. подтверждается обилием серьезных суперкомментариев на его труды. Наиболее распространенными из этих суперкомментариев являются: "Биурим" р. Израиля Иссерлейна (Венеция, 1519), "Сефер га-Мизрахи" р. Или Мизрахи (там же, 1527), "Кели Якар" р. Соломона Эфраим из Ленчицы (Люблин, 1602) и "Sifte Chachamim" Саббатая Басса, помещенный во многих изданиях Пятикнижия рядом с комментарием Р. — Комментарии Р. к Талмуду не составлялись в том порядке, в котором расположены сами комментируемые книги; к тому же, не все трактаты им истолкованы до конца, как, напр., Маккот от 19б до конца (дополнен р. Иудой б.-Натан), Баба Батра от 29а до конца, Недарим от 22б до конца, и многое другое, что закончено и обработано впоследствии его учениками. — Кроме того, много трудов совершенно ошибочно приписаны P., напр. комм. к Керитот, к Меила, коммент. к Мидрашу на Бытие, изд. в Венеции в 1568 г. (что уже заметил р. Яков Эмден в его предисловии к "Ez Abot") и коммент. к Мидрашу на Исход. Многие решения, входящие в "Sefer Ha-Pardes", приписывались Р., но в действительности "Sefer ha-Pardes" — это собрание толкований, галах и решений (компендиум под заглав. "Likkute ha-Pardes", Венеция, 1519 — составленный ок. 1220 г. Самуилом Бамбергом); "Siddur Raschi", упомянутый в Tosaf. Pesach., 114а (напечат. общ. Mekize Nirdamim); Dine Nikkur ha-Basar. Респонсы P., адресованные оксеррским раввинам, опубликованы Гейгером в его "Mélo Chofnajim" (стр. 33, Берл., 1840). Два других респонса найдены в "Zichron Jehudah" р. Иуды бен-Ашера (стр. 50а, 52b, Берл., 1846) и 28 респ. опубликовано Бером Гольдбергом в его "Chofes Matmonim" (Берл., 1845). — Имя Р. неразрывно связано с новоеврейской наукой. Цунц писал его биографию; Вейс посвятил ему образцовую монографию; Гейгер с исключительным вниманием останавливается на школе тосафистов, родоначальником которой был P., а Берлинер представил критическое издание комментария Р. к Пятикнижию.

Ср.: Zunz, Salomon b. Isaac, genannt Raschi, в Zeitschr., Geiger'a, 1823, 277—384 (др.-евр. перев. с дополн. С. Блоха, Львов, 1840; 2-е изд., Варшава, 1862); его же, Literaturgesch.; Weiss, Rabbennu Schelomoh bar Izchak, в Bet-Talmud, 11, 2—10 (перепеч. во II части Toledot Gedole Israel, Вена, 1882); Georges, Le rabbin Salomon Raschi, в Annuaire administratif... du départam. de l'Aube, 1868, ч. II, стр. 3 и сл.; Clément Mullet, Documents pour servir à l'histoire du rabbin Salomon, fils de Isaac, в Mémoires de la société d'agriculture... du départament de l'Aube, 1855, XIX, 143 и сл.; его же, Poésies ou sélichot, attribuées à Raschi, в Mémoires de la société académique de l'Aube, 1856, XX, 131—142; Grätz, Geschichte, VI (евр. пер. т. IV, Варшава, 1894); Kronberg, Raschi als Exeget, Галле, 1882; Geiger, Nite Naamanim, Берлин, 1847; его же, Parschandata, Die nordfranzösische Exegetenschule, Лейпциг, 1855; Lévy, Die Exegese bei den französischen Israeliten, там же, 1873; Berliner, Raschi, Commentar zum Pentateuch, введение, Берлин, 1866; его же, Zur Charakteristik Raschi's, в Kaufmann-Gedenkbuch; его же, Zur Geschichte der Raschi-Commentare, 1904; Darmsteter, Reliques scientifiques, т. I, Париж, 1890; Weiss, Dor, IV, 321—334; Winter und Wünsche, Jüdische Litteratur, II, 276 и сл. 458, 462; A. Karlin, Parschandata, в Ha-Schiloach, 1907. [По Jew. Enc., X, 324—328].

Раши как врач. Ибн-Яхья в Schalschelet ha-Kabbalah утверждает, что P. был врачом. Цунц в биографии Р. опровергает это на том основании, что только в Италии и Испании мы встречаем еврейских ученых, соединявших в своем лице раввинскую деятельность вместе с врачебной профессией; среди германских же и французских евреев раввинов-врачей никогда не было. Кроме этого, Р. в своих комментариях нигде будто бы не обнаруживает каких-либо познаний по медицине, даже в тех местах Талмуда, где речь идет о медицинских вопросах. Цунц поэтому сомневается в достоверности сообщенного Саббатаем Бассом (Siphte Jeschenim, s. v.) факта, что он будто бы сам видел сочинение Р. по медицине (впрочем, Ш. Блох, еврейский переводчик Цунца, утверждает, что такое сочинение Р. в рукописи действительно имеется в Бодлеяне). Однако если и нет достоверных данных, что Р. занимался медициной как профессией, то, с другой стороны, нет сомнения, что он обладал весьма серьезными теоретическими сведениями в этой области. При описании анатомических частей тела животного он обнаруживает поразительную точность и ясность, которых можно ждать только от человека, специально изучившего это дело, чему немало примеров мы находим в его комментарии к третьей главе трактата Хулин. Описывая, напр., крестцовую кость, он определяет ее границы и ее отношения к соседним костям так, как это сделал бы современный анатом (Хул., 93а, s. v. אברת). Интересно то, что во многих случаях, где Р. расходится в своем толковании с Маймонидом, правда не на стороне врача Маймонида. Последний, напр., следуя ошибочному мнению арабских врачей, описывает крестцовую кость у домашних животных как состоящую из трех слившихся между собою позвонков, תושרפ (Jad, Schechitah, IX, 4). P. же "от имени своего учителя" толкует слово תושרפ в смысле промежутков (отверстий) между двумя позвонками (Хул., 46а и б), а три промежутка соответствуют четырем костям, что согласно с действительностью. В области ветеринарной патологии Маймонид описывает наросты на легких под общим названием תועובעבא, не дифференцируя между различными формами их и не отмечая особо наростов так назыв. жемчужной болезни, которые под названием "ידנכ ידנכ ירנט ירנט" служили в Талмуде предметом весьма долгих споров между законоучителями, допустимы ли животные, одержимые этой болезнью, к употреблению в пищу или нет (Хул., 48а и б). Между тем P. (ad. loc., s. v. ירנט), по своему обыкновению кратко, но поразительно точно, описывает жемчужную болезнь "как очевидец" и определяет признаки, отличающие эту болезнь от сходных с нею поражений легких. В статье Пороки телесные (см.) отмечено было, что Р. одним словом בשוישכ, "сидя" (Бехор., 45а s. v. ןקיפה לעב), предвосхитил наблюдение знаменитого хирурга 19 века, Фолькмана, а именно, что одни формы искривлений нижних конечностей обнаруживаются как в стоячем, так и в сидячем положении субъекта, другие же формы искривления — только в стоячем. Таких тонких наблюдений нельзя ожидать от неспециалиста; для констатирования такого факта надо много видеть и сравнивать. Вот почему, вопреки утверждению Цунца, вопрос о причастии Р. к медицине остается открытым. — Ср.: Л. Каценельсон, םירבא ח״מר, СПб., 1888 г., стр. 73, 74; 95—97; его же, "Анатомия норм. и патол.", диссертация, 1889, стр. 48, 51, 101—105.

Л. Каценельсон.