Ан—ский (Раппопорт, Семен Акимович)

Ан—ский (Раппопорт, Семен Акимович)

— русско-еврейский и жаргонный писатель; род. в 1863 г. в Витебске в ортодоксальной семье. В юные годы особое влияние на А. имела его мать. Получив обычное в старозаветной среде религиозное воспитание, А. лишь на 17-м году научился русской грамоте и стал усиленно заниматься общим образованием, изучая в то же время ремесла — кузнечное и переплетное. В 1881 г. А. поселился в м. Лиозно, где пробивался уроками; но, уличенный местным раввином в вольнодумстве (его застали за чтением "Грехов молодости" Лилиенблюма), Α. под угрозой отлучения покинул Л. и переехал в Двинск, где стал работать в переплетной мастерской. К этому времени относится первый литературный опыт Α., рассказ на жаргоне "История одного семейства". Издатель, к которому А. обратился, посоветовал ему писать сенсационные романы, подобно Шомеру (см.); лишь после долгих мытарств рассказ появился за подписью "Псевдоним" в русском переводе ("Восход", 1883 г.; перепечатан в значительно измененном виде под заглавием "Пасынки" в вышедшем в 1905 г. сборнике А. "Рассказы"). Увлекшись народничеством, А. отдался в 80-х годах обучению крестьянских детей, но его, как еврея, выслали из деревни. Тогда начались для А. годы скитания по угольным и соляным шахтам Екатеринославской губернии. Здесь он близко сошелся с рабочим народом, устраивая чтения для шахтеров и вообще простого люда. Свои наблюдения и впечатления, вынесенные из этих народных чтений, А. изложил затем в своих "Очерках народной литературы" (1894) и в кн. "Народ и книга" ("Русск. богатство", 1902). — Под сильным влиянием Глеба Успенского А. написал ряд очерков из русской народной жизни: "В кабаке" (1886), "В усадьбе" (1886), "На новые земли" (1889), "Торги" (1892). В начале 90-х годов А. уехал в Париж, чтобы ознакомиться с жизнью тамошних рабочих. Первые два года А. работал на фабрике и в переплетных мастерских; в 1894 г. он был приглашен П. Лавровым в качестве секретаря; эти обязанности А. выполнял до кончины Лаврова (в 1900 г.). Но близость к Лаврову мешала некоторое время возвращению A. в Россию. Годы пребывания в Париже имели решающее значение для его дальнейшей литературной деятельности. Под влиянием знакомства с еврейскими выходцами из России А. вернулся к еврейским темам; он написал рассказ "Мендель Турок", затем свою лучшую в художественном отношении повесть "В еврейской семье", два больших очерка, "Первая ласточка" и "Разрушители ограды", под общим заглавием "Пионеры" ("Восход", 1904—05 гг.), а также (на жаргоне) общеизвестную "die Schwuhe", ставшую марсельезой еврейских рабочих, и ряд других стихотворений, оригинальных и переводных (преимущественно из Некрасова и Никитина), одноактную пьесу "Vater un Sühn" (русский перевод — "Восход", 1906, I) и поэму "Aschmedai" (1904). После манифеста 17 октября 1905 года А. вернулся в Россию, где принял деятельное участие в еврейских, а также в главных русских народнических органах в период первой и второй Дум. — Характерная черта творчества Α., отличающая его от других русско-еврейских беллетристов, — полное отсутствие тенденции; симпатии или антипатии автора весьма редко выступают наружу в его рассказах; А. только воспроизводит то, что видит, делать же вывод предоставляет читателю. Сжатость стиля, строгая выдержанность тона, объективность изложения, нарушаемая местами лишь легкой, едва заметной иронией, — таковы отличительные черты манеры письма А. Знаток старозаветного еврейства, А. в повестях "Пасынки", "В еврейской семье", "Бумаги" и др. дает правдивую картину старого уклада еврейской жизни во всех его своеобразных, но застывших формах. Многочисленные и весьма разнообразные типы А. относятся к наиболее цельным и художественно выполненным в русско-еврейской литературе. В рассказе "Мендель Турок" А. выясняет, как этот обособленный и самодовлеющий старозаветный мир реагирует на внешние события, на обступающий его со всех сторон "чужой" мир; это люди "не от мира сего"; они наивны, как дети; как дети, они считают себя центром вселенной; отгородив себя от всего мира, забитые и затерянные, они уверены, что все на свете совершается исключительно для них и из-за них. Но бурный поток времени пробил брешь и в этом обособленном мире, и А. в "Пионерах" рисует переходную эпоху семидесятых годов в еврейской черте, описывает переполох, который произвела в старозаветном гнезде залетевшая туда "первая ласточка", и с шумом ворвавшиеся затем наивные, увлекающиеся "разрушители ограды", для которых Писарев стал таким же непогрешимым авторитетом, как для "отцов" Талмуд. Менее удалась A. попытка изобразить всколыхнувшуюся еврейскую черту в момент разгара освободительного движения в России. События еще не успели отодвинуться в глубь перспективы; они не настолько выкристаллизовались в определенные формы, чтобы А. сумел зарисовать их своей спокойной, уравновешенной кистью, пригодной лишь для законченных явлений. В большой повести "В новом русле" (сборник "Новые веянья", 1907 г.) А. не дал цельной картины, а лишь ряд фотографических снимков и эскизных силуэтов. — Особое место в творчестве А. занимает поэма "Aschmedai"; она написана в стиле народного эпоса; но ее тон не возвышенно-серьезный, а грациозно-юмористический: на фоне романтически-фантастической обстановки — тонкая насмешка скептика. По богатству языка и яркости красок "Aschmedai" — одно из лучших произведений новейшей жаргонной литературы. — Сp.: M. Лазарев, Литературная летопись, "Восход", 1885, кн. V—VI; R. Agrin, Alte Bekannte, Dos Leben, 1905, VIII; E. Бронштейн, "Бытописатели евр. массы", "Восход", 1905, кн. X; Элиз. Абр., "Литературная летопись", "Евр. жизнь", 1907, I.

С. Цинберг.