Шолом-Алейхем

Шолом-Алейхем.

(псевдоним Шалома Рабиновича) — выдающийся бытописатель-юморист; род. в 1859 г. в Переяславе (Полтавск. губ.), в ортодоксальной семье. До 15-летнего возраста Ш. изучал одну только талмудическую письменность, затем под влиянием новоеврейской просветительной литературы занялся и общим образованием. В 1880—82 гг. Ш. был общественным раввином в Лубнах, затем жил в Киеве, где занимался торговыми делами. После октябрьских погромов 1905 г. Ш. пробыл два года в Америке. С 1909 г. Ш. по болезни живет за границей. Литературная деятельность Ш. началась в конце 70-х годов, когда он стал печатать корреспонденции и статьи в "На-Zefirah" и "Ha-Meliz"; но свое настоящее призвание он проявил лишь тогда, когда перешел к разговорно-еврейской литературе и стал печатать (с 1883 г.) в "Jüdisches Volksblatt" очерки и рассказы, сразу обратившие на себя внимание колоритностью языка и юмором. К этому периоду относятся его рассказы "Natascha" (1884); "Höcher un Niederiger" (1884); "Die Welt-reise" (1886); "Kinderspiel" (1886), пьеса "A chosson a doktor" (1887); комедия "A get" и прекрасные очерки из детской жизни "Dos Messerei" (1887) и "Lag-boimer" (1887). Задавшись целью облагородить вкус массового читателя, Ш. раньше всего вступил в борьбу с чрезмерно развившейся в 70-е годы бульварной литературой, и силу своего сарказма он направил против наиболее типичного и плодовитого поставщика этого сорта литературы — Шомера ("Schomers mispot", 1888). В противовес сенсационным, переполненным всякими кричащими эффектами романам Ш. опубликовал бытовой роман "Sender Blank" и основал ежегодник "Jüdische Volksbibliotek", где появились его романы "Stempenju" и "Jossele Solowei", имевшие большой успех. Первый из этих двух романов посвящен "дедушке Менделе", и автор, называя себя в предисловии "внуком" Менделе Мохер Сфорим (см. Абрамович), подчеркивает, что этот творец художественной литературы на жаргоне является для него учителем. И эта тесная связь Ш. с творчеством Менделе Мохер Сфорим проявляется в целом ряде произведений Ш., который в первом периоде своей деятельности живописал то же старое патриархальное еврейство с его своеобразным складом жизни, что и автор "Winschfingerl". Прославленные Абрамовичем Глупск и Кабцанск являются прототипом Мазеповки и Касриловки y Ш. Но Ш. не копирует, y него своя манера, свой стиль, и рисуемый им мир он рассматривает под особым углом зрения. Отличительная черта дарования Ш. — юмор. Преломляясь сквозь призму этого здорового, добродушного юмора, безрадостная "черта" принимает особый колорит, ее старосветские обитатели, озаренные лучами искрометного смеха Ш., приобретают особую глубину и значительность. Это ярко проявляется в серии очерков "Kleine Menschelech mit kleine hassoges" (маленькие люди с маленькими идеалами), где рисуются обыватели патриархальной Касриловки. Этих "маленьких людей", живущих горемычной жизнью, Ш. вооружает могучим и неоценимым оружием — смехом. "Все касриловцы невероятные бедняки, но бедняки веселые... они большие остряки, мастера на всякие шутки". Из чувства самосохранения касриловцы должны быть "шутниками", так как только насмешливое отношение к своему безвыходному положению несколько смягчает горечь их беспросветной жизни. Но касриловцы не только остряки-юмористы, они в то же время и скептики, и фантазеры-мечтатели. Старомодные, смешные и оторванные от реальной жизни касриловцы иронически относятся к внешнему миру, они убеждены, что весь мир — одна сплошная Касриловка. В то же время они наивны и экспансивно-восприимчивы, как дети; y них часто в трогательной форме проявляется тоска по возвышенном и прекрасном (рассказ "Farbeinkt a heim"), и они, несмотря на непроглядную действительность, всецело проникнуты несокрушимым оптимизмом (bitachon), верой в справедливость и мудрость Творца. Добродушный юмор и оптимизм проявляются с особой яркостью в самом типичном персонаже Ш. — в Тевье-молочнике (Tewje der milchiker), живущем не в самой Касриловке, a в соседней деревне. По художественной законченности и мастерству рисунка этот "деревенский еврей", скрывающий под грубоватой внешностью проницательный ум и детски-нежную душу, является одним из наиболее замечательных типов Ш. Такой же художественной силы Ш. достигает в довольно многочисленных детских рассказах. Ш. описывает, как при безотрадных условиях еврейской жизни дети черты в силу исключительной приспособляемости умеют все-таки смеяться здоровым, радостным смехом и пользоваться хотя бы мимолетным весельем. События 80-х и 90-х годов поколебали изолированный мир Касриловки и Мазеповки. Под влиянием этих событий рушились экономические устои "черты", и, как из разрытого муравейника, стали разбегаться во все стороны ее ошеломленные обитатели. Эту своеобразную эпопею Ш. увековечил в очерках "Papierlich", "London", "Milionen", "Es fiedelt nischt" и др., с классической центральной фигурой Менахем-Менделя. Менахем-Мендель — карикатура, как нелепы и карикатурны при всей их трагичности, условия жизни этого периода, и Ш. схватил эти внешние характерные черты и собрал их в рельефном образе Менахема-Менделя. Последний — художественно законченный тип, олицетворяющий собой самый многочисленный евр. класс — так назыв. "Luftmenschen", для которых азарт, неустанная суетливость и лихорадочное напряжение нервов стали родной стихией. Значительно слабее романы Ш. позднейшего периода, где он рисует быт русско-еврейской эмиграции: "Blondsende Stern", "Der Mabul" и др. Они носят на себе следы поспешности и особенно страдают от чрезмерной словоохотливости и погони за сенсационными эффектами в угоду читателям ежедневной жаргонной прессы, где эти романы впервые печатались. Ш. является наиболее любимым и читаемым писателем широких еврейских слоев. Популярности Ш. содействовал богатый, чисто народный язык. Своеобразные особенности языка тем ярче проявляются, что излюбленная форма Ш.: монолог, диалог, переписка, сцены. Ш. не рассказывает ο своих героях — они сами говорят ο себе, и каждый говорит своим языком. — Первое собрание сочинений Ш. вышло в четырех томах в 1903 г. (изд. Folksbildung). По случаю 25-летнего юбилея литературной деятельности Ш. приступлено к полному собранию его сочинений; пока (1913) вышло 14 томов. Около ста очерков Ш. вышли отдельными брошюрами, которые расходятся десятками тысяч экземпляров. В 1910 г. изд. "Современные проблемы" приступило к изданию произведений Ш. в русском переводе (пока вышло восемь томов); в древнееврейском переводе, предпринятом писателем Берковичем, вышло четыре тома. Ш. изредка пишет по-древнееврейски. Кроме отдельных рассказов, помещенных в разных периодических изданиях ("Schimele", в Ha-Assif, V, "Don Kichot mi-Mazepowka", в Fardes, II и др.), Ш. опубликовал сборник силуэтов "Temunot u-Zelalim" (1890). Один рассказ, "Мечтатель", Ш. написал по-русски. Отдельные рассказы Ш. переводились на европейские языки. — Ср.: Sefer Zikkaron, 105; W. Zeitlin, ВНР., 285; "Мечтатель", "Рассвет", 1908, № 40; С. Цинберг, "Еврейский мир", I, 1909; М. Пинес, "История евр. литературы", 305—22; Baal Machschabot, Gekliebene Schriften, I, 91—109; S. Niger, Wegen jüdische Schreiber, I, 71—132.

С. Цинберг.