איליה

פאינה Perminova

Татьяна Юрчик запись закреплена
7 мая 2017 в 18:43
Вы подписаны
Я горжусь подвигом нашего народа и рада, что в моей семье есть 3 героя о которых я хочу вам рассказать. И вовсе не благодаря везению у меня сохранилось достаточное количество материалов, которыми я хочу с вами поделиться, а благодаря уважению, памяти и постоянным поискам. Я несколько лет усердно разыскиваю документы, письма, награды и т.п. Еще до моего рождения родные проводили исследования - и вот результат.

Наши родственники - участники войны 1941-1945, люди, которым 90 и более лет.
Среди них мой прадедушка ВАРШАВСКИЙ ИЛЬЯ ВЛАДИМИРОВИЧ. На данный момент ему 92 года. Не передать словами, как я горжусь и ценю этого прекрасного человека, который сохранил бодрость духа и
может нас научить еще многому. С юношества писал стихи, и в Харькове издавались его две книги: "Я еще не вернулся с войны", "У каждого была своя война" . А самое главное, что и по сей день он пишет свои стихотворения и выкладывает их на сайте "стихи.ру", где у него много читателей.

Начнем. Родился Илья Владимирович 7 октября 1924 в нашем родном Харькове .С 17,5 лет и всю последующую жизнь был связан с армией. Закончив 7 классов общеобразовательной школы он поступил в специальную артиллерийскую школу № 15. В СССР таких школ было 17, в Харькове были открыты 2 из них.
Эта школа находилась в здании, где сегодня работает центр профессионально-технического образования №4 и ПТУ №41.
Я разыскала это здание, но найти какие-либо материалы не удалось, т к во время реконструкции здания все они были просто выброшены.

Илья Владимирович поступил в специальную артиллерийскую школу в 14 лет и должен был учиться в ней 3 года. Сюда принимали мальчиков с хорошими оценками и знаками отличия. Варшавский Илья Владимирович посвятил своим одноклассникам по артиллерийской школе стихотворение:

Стоит большой старинный дом.
Былой помпезности осколок,
В мои мальчишеские дни,
Был отдан харьковской спецшколе
Он незадолго до войны.
И триста харьковских мальчишек,
Надев с лампасами штаны,
Здесь совмещали мудрость книжек,
С начальной азбукой войны.

На Малопанасовской улице в Харькове, у дома номер 1, стоит скромный памятник мальчишкам не вернувшимся с войны:

Пусть этот подвиг станет слышан,
Чтоб в повседневной суете,
Не забывали про мальчишек,
Отдавших жизни на войне!

Начало войны застало всех в Харькове: отца (воевавшего еще в 1 мировую), мать и сестру.

Воскресный день вставал погожий,
В один из тех июньских дней,
И ветерок ласкал мне кожу,
С утра, прохладою своей.
Казалось, невозможным, право,
Чтобы за семь десятков лет,
Тот первый день войны кровавой,
Не потерял в душе свой след

Но я запомнил это утро,
И скорбный вид отцовских плеч,
И неказистый репродуктор,
И чуть взволнованную речь,
И слезы маминого взгляда,
С тоской глядевшей на меня,
И утра раннего прохладу,
И слово страшное "война " !

Потом лишь понял я, что значит
Все то, что связано с войной,
И почему вдруг мама плачет,
Прощаясь мысленно со мной,
И почему отцовы плечи
Так скорбными казались мне :
- Крещёный в прошлую картечью,
Он цену новой знал войне.

Потом, когда войны невзгоды
Легли на плечи и мои,
Я сам прошёл огни и воды,
Сквозь голод, холод и бои.
И жизнь мою на тех дорогах,
Уверен я, хранила мать -
Она не раз молила бога,
За жизнь мою - её принять.

И он пошёл мольбе навстречу
Несчастной женщине простой,
Войной меня не искалечив,
Оставив только сиротой.
Ах, мама, мама, ты дарила
Мне не однажды белый свет,
А я найти твоей могилы
Не смог, за много долгих лет.

Ах, если б мне сказали люди,
Я бросился б в любую даль,
Я б к ней припал тоскливо грудью
И облегчённо б зарыдал.
Но до сих пор она сокрыта,
Войны туманом от меня,
И я для матери к граниту,
Цветы, как всем, войной убитым,
Кладу у Вечного огня !

Илья Владимирович был направлен вместе с сокурсниками в Золочев на оборонительные работы. Здесь он и получил свое первое боевое
крещение, когда в августе 1941 в районе Золочева был выброшен немецкий десант. Операция прошла успешно, немецкий десант был уничтожен.

Однако ситуация была сложной. В октябре 1941 Харьков был оккупирован немцами. Илье Владимировичу было неполных 18 лет, когда он закончил обучение и попросился добровольцем на фронт. Ему было дано звание лейтенанта.

Летом 1943 он оказался на фронте, в районе Курской дуги. Его назначили командиром взвода противотанковой артиллерии. Он понимал какое значение имеет эта операция, какие новые танки "Тигры" будут использоваться немцами, но и знал преимущества наших танков- Т-34, которые, кстати, производили в Харькове.

В этих боях взвод Ильи Владимировича уничтожил 4 танка! За это он и получил свою первую награду- "Орден Отечественной войны 1 степени".

Память, вспомни, пожалуйста,
Боевую страду -
Двадцать третьего августа
В сорок третьем году,
Трудный день лета жаркого,
Изнуряющий бой,
Мы на подступах к Харькову,
Страх за город и боль.

С непомерным страданием
От стрельбы и огня,
Город жил ожиданием,
Наступавшего дня.
Вспомни улицы Харькова
Той военной поры,
От дубрав Лесопарковых
До Холодной Горы :

- Гонит ветер метелицу
Из листвы и бумаг,
И по улицам стелется
Все, что бросил здесь враг.
Сколько бед увидали мы
В этом крае родном,
Плакал грустно провалами
Безоконный Госпром.

И над зданий руинами,
Ветер нёс чередой,
Облака чёрно-синие
От пожаров Сумской,
И истерзанный взрывами
Грудой камня лежал,
За плакучими ивами,
Мертвый Южный вокзал.

Был в погост, по-злодейскому
Превращен Лесопарк,
И телами еврейскими
Вздыблен Дробицкий Яр,
И встречала нас стонами
Мертвой груды камней,
Синагога сожженная,
Вместе с прахом людей...

Сколько к городу пройдено
Километров и миль,
Сколько сил было отдано,
чтобы город ожил !
Память, память, напомни нам
Тех солдат имена,
Жизнью, чьей восстановлена
На земле тишина.

Кто от пламени жаркого
Ненавистной войны,
Обжигался у Харькова,-
Имена их верни.
Память, мерою полною,
Оживи тех солдат,
Чтобы внукам напомнили,
Где их корни лежат !

К 1944 Илья Владимирович стал старшим лейтенантом.

В дальнейшем был награжден еще одним "Орденом Отечественной войны 1 степени", двумя "Орденами Отечественной войны 2 степени", "Орденом Красной Звезды" и медалью "За освобождение Праги.

С боями прошел путь до Берлина, участвовал в Берлинской операции и встретил победу в Праге.
До 1948 служил в Европе, пройдя путь от командира взвода до командира дивизиона
Илья Владимирович любит жизнь, любит Родину и этому он учит меня.

Если война коснулась и твоей семьи,если ты знаешь какой ценой нам досталась победа, если ты гордишься своей семьей историей, то ее нужно УЗНАВАТЬ, ПОМНИТЬ И СОХРАНЯТЬ!

Не знаю, то ли старость мне
Несёт во сны,
Всё, что встречалось на войне,
В былые дни.
То ли терзает, с неких пор,
Другая новь,
Где за войной идёт террор
И льётся кровь.
Все эти мысли, у меня
Тревожат сон,
И не идёт моя война
Из сердца вон !

Как тот солдат сегодня спит,
Кто воевал,
Кто на войне мог быть убит
И убивал ?
И не грызёт ли душу грех,
И даже стыд,
За то, что он живёт за тех,
Кто был убит ?
А может, только повезло
Ему, как мне,
И выжил всем смертям назло,
Он на войне.

И не тревожит сны его,
Его вина,
А может быть, и у него,
Своя война,
Где он, увы, не убивал
Своих врагов,
И мирно жил, и сладко спал,
Без мрачных снов ?
А мне, бывает, не до сна,
Который год,
Порой ночною та война
Во мне живёт,

Где беды все перетерпеть
Судьба бралась,
Где убивал и видел смерть,
Совсем не раз.
Который год приходит в сон,
Мой первый бой,
Где проявился и решён,
Был жребий мой.
Прошли года, а он во мне,
Я с ним живу,
Он возникает и во сне,
И наяву.

Он лезет сам в мои стихи,
На склоне дня,
И душу жгут его тиски
Сильней огня.
В нём сорок третий трудный год,
Там предо мной
И бой, тот первый мой, идёт,
Гремя войной.
Тот самый, первый трудный бой,
Что снится мне,
Где я - мальчишка молодой,
Там, на войне.

Где умирающий от ран,
У пушки друг,
Где первый, мной подбитый танк,
И первый труп,
Не очень к трупам там привык,
Мой юный взор,
Но этот, в душу сам проник,
Как ловкий вор.
И вот уже, после войны,
Который год,
Он по ночам, ко мне во сны,
Ожив, бредёт.

Не стар он был, не молодой,
Ему бы жить,
А он пришёл ко мне домой,
Меня убить.
Он вёл, грозивший смертью мне,
Свой грозный «тигр»
И сеял смерть, на той войне,
Чтоб я погиб.
Я знал, он в танке, за бронёй,
Мне смерть несёт,
А у меня снаряд стальной
И пулемёт.

Но от огня я, как ни мал,
Не защищён,
А у него и ствол, и сталь,
И 30 тонн.
Я для него блоха, микроб,
И не ровня,
Легко загнать он может в гроб,
Огнём меня.
Но я и он – мы оба цель,
И любим жить,
А кто умрёт, кто будет цел,
Война решит.

Ни опыт здесь и ни броня -
Борьбы итог,
Спасти его или меня,
Лишь случай мог.
Мне лишь в прицел бы уловить,
Его бока,
Меня ж он может раздавить,
Как паука.
Или огнём меня стереть
С лица земли,
Но мы, почти, на эту смерть,
На равных шли.

Кто в том бою, остался б цел,
Вопрос простой,
Не он, так я бы околел
В земле сырой.
Он мощь своей машины знал
И верил ей,
И на меня он наплевал,
В броне своей.
А против силы, что я мог
В бою том дать ?
Один лишь свой солдатский долг-
На смерть стоять !

И я стоял, укрыв листвой,
Заветный ствол,
А он подвижный и живой
Нахально шёл.
Он шёл, стреляя наобум,
Бронёй звеня,
И этот звук, и боя шум
Терзал меня.
Но я себя преодолел
И не стрелял,
Смотрел упорно в свой прицел
И только ждал.

Я терпеливо ждал, пока
Подставит бок,
Чтоб поразить наверняка
Его я смог.
И вот он час, и вот он миг,
Я вижу борт,
Прощай, стальной зловещий «тигр»,
Ты будешь мёртв !
Лети мой праведный снаряд,
И жги до дна,
Теперь ему дорога в ад,
Уже видна !

Не знаю, как снаряд лихой,
Броню пробил,
Но он тот грозный танк стальной
Остановил.
Всего немного, до меня
Он не дошёл,
И порыжел он от огня,
И свесил ствол.
И в нём всего-то уцелел
Один танкист,
Он тоже, видимо, горел
И спрыгнул вниз.

Но пулемёт его достал
Тот, мой ручной,
Он пошатнулся и упал,
Наземь спиной.
За тем танкистом я в прицел,
Мог наблюдать,
Как этот парень не хотел
Здесь умирать,
Как чёрный френч его, с крестом,
Ещё дымил,
Как отползти ему потом,
Хватило сил.

Как он подняться, наяву,
Пытался вновь,
И как стекала на траву
Из раны кровь,
Как встрепенулся и затих,
В последний раз,
И не закрыл уже своих,
Застывших глаз.
Потом, когда совсем затих
Смертельный бой,
Врагов я видел и других,
Убитых мной,

Но этот сам мне показал,
Наглядно смерть,
Как у меня мог, на глазах,
Враг умереть.
Ну, что ж, ему и поделом,
Такой финал,
Ведь я
его, в отцовский Дом ,
Совсем не звал.
Не я, а он пришёл войной
В мою страну
И заплатил такой ценой,
За ту войну.

Я мирно жил, за годом год,
После войны,
Но стал являться парень тот,
Ко мне во сны.
И говорить, что он собрат,
По духу мне,
И, что совсем не виноват,
Он в той войне.
Он только свой солдатский долг,
Умел вершить,
И я его напрасно смог,
В бою убить.

И ад, где стонут от огня,
Где грешных жгут,
За смерть его, мол, и меня,
Давно, там ждут.
И будет он, пока живу,
Ко мне ходить,
И в сердце скорбь, за смерть свою,
Во мне будить.

Ну что ж, мы много видели
Смертей, солдат,
Не я, в твоей погибели,
Брат, виноват.
Ведь дело было правое,
Моё в борьбе,
Зачем вину кровавую
Мне брать себе?
К тем и ходи, пожалуйста,
Кто виноват,
Им и открой, без жалости,
Дорогу в ад.

Война Берлином начата,
В кровавой мгле,
И в Лондоне подхвачена,
Да и в Кремле.
Делить им мир по-своему,
Хотелось вновь,
И ничего не стоила -
Людская кровь.
И не терзало души их -
Кому страдать,
Ведь трупным мясом пушечным -
Не им бывать !

Они давно в аду, в огне,
Что с них возьмёшь ?
Зачем же ты, солдат, ко мне,
Во сне идёшь ?
Тебе скажу по-братски я :
-За смерть твою,
Вину свою солдатскую,
Не признаю !
И всё ж , во сне терзаюсь я,
И наяву,
За смерть твою ли каяться ,
Пока живу
?
Но мне не успокоиться,
Ещё никак,
Пока не упокоится
Последний враг !
Не тот, какой на фронте мне,
Врагом бывал,
А тот, какой в Освенциме,
Людей сжигал.
Кто в мире зло рассеивал,
И в ту войну
Безжалостно расстреливал
Мою родню.

Кто милости, не ведая,
Губил людей,
И скрылся от возмездия,
До наших дней.
Я не могу покаяться,
Прости, солдат,
Пока ещё скрывается
Твой подлый брат.
Убийцам бы, отмщением
Вернуть мне долг,
Тогда б молить прощение
И я бы смог.

И всё же сожаление
Душа хранит,
Что в том, моём сражении,
Ты был убит !
Пусть даже бы израненным,
Ты был пленён,
Не стал бы, может, странно так,
Ходить в мой сон.
Но были ли гарантии
У той войны -
Не первый, так десятые
Ходили б в сны.

Ах, память, память, к радости ль,
Верна ты мне,
Напоминая в старости
Быль о войне ?
И, рассуждая здраво, я
Готов судить,
Что было б дело правое,
Войну убить,
Чтоб мирно и со славою,
Народам жить,
И не давали права бы,
Войну творить !