История возникновения пензенской еврейской общины

 ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
ПЕНЗЕНСКОЙ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ

Появившиеся в конце XVIII-ro – начале XIX-го вв. временные еврейские жители внутренних губерний России все были выходцами из западных губерний — Могилевской, Минской, Витебской, Волынской, Подольской, Киевской, Виленской, Гродненской и др., где издавна были сильны еврейские национальные традиции. Поэтому все приезжие, несомненно, были людьми религиозными и стремились жить в соответствии с Законом и традициями. Однако они не могли афишировать этот свой образ жизни, поскольку очень часто не имели необходимых документов для законного проживания на новом месте, и потому старались не привлекать к себе внимания: тогдашнее законодательство о евреях было очень суровым, и не имевшим нужных документов угрожала высылка под конвоем назад, в проклятую черту оседлости. В этих условиях, разумеется, не могло быть и речи о создании в новых местах жительства еврейских религиозных общин, синагог и соответствующей инфраструктуры. Однако положение радикально изменилось после реформ Александра II, в результате которых во внутренних губерниях появилось значительное число евреев, становившихся постоянными жителями на законном основании. Восприятие окружающего и поведение этих людей, а также отношение к ним властей были уже во многом другими, и полная легализация традиционного еврейского образа жизни на новых территориях, включая создание религиозных общин, стала лишь вопросом времени.
Возникновение Пензенской еврейской религиозной общины относится к середине 60-х гг. XIX века. Сам процесс ее возникновения типичен для всех внутренних губерний России. Общину основали пятеро николаевских солдат-евреев, отслуживших в армии по 25 лет и осевших в Пензе вместе с семьями. Произошло это примерно в 1866 году. Сохранились имена главных основателей общины: Ицхак Мордухович Франт, отставной рядовой, ремесленник, председатель общины и ее староста; Израиль Янкелевич Коган, отставной унтер-офицер, винокур; Вигдор Давидович Зильберштейн, отставной рядовой, парикмахер. Созданная в г. Пензе община была первой в Пензенской губернии. Члены общины, несмотря на длительный отрыв от родной среды, вызванный многолетней и тяжелой службой в николаевской армии, сохранили глубокую религиозность и стремление строго соблюдать заповеди. По субботам и праздникам они собирались под руководством главы общины И.М. Франта в его собственном доме в центре города, на ул. Рождественской (ныне ул. Горького), и молились, испрашивая предварительно разрешение властей. Все они были малообразованными, в религиозном и светском смысле, людьми. Однако среди них И.М. Франт был все же несколько более сведущим в вопросах веры, и поэтому он стал исполнять, кроме других функций, — председателя и старосты — также и функцию духовного раввина общины. Все они были честными, бескорыстными и прямыми людьми, что облегчало их взаимоотношения и делало жизнь общины дружной и согласованной. Естественно, что таким людям не составляло труда наладить добрые и дружественные отношения с их русскими соседями. Члены общины были небогаты и жили нелегко. Однако вера и единство помогали им преодолевать трудности и достигать поставленных целей. Уже в 1868 община обзавелась собственным участком земли за городом и создала там кладбище. Это кладбище находилось в верхней части города (ныне ул. Мира). Постепенно вырабатывался свой собственный общинный уклад жизни. Так понемногу община развивалась в течение первых десяти лет своего существования.
В конце 1870-х годов в Пензу приехала из западных губерний на постоянное жительство группа молодых, энергичных и образованных евреев. С их прибытием развитие общины пошло более быстрыми темпами. Первыми из указанных людей прибыли Меир Ицикович Мильман и Нахман-Лейзер Лейбович Рабинович. Оба они были в религиозном отношении более грамотными, чем старые члены общины, что помогло усовершенствовать субботнюю и праздничную службы. Кроме того, они обладали несомненными способностями руководителей, что позволило им со временем занять различные руководящие должности в общине. Наконец, и тот, и другой были предприимчивыми людьми, полными честолюбивых планов, которые они со временем реализовали, став купцами первой гильдии и руководителями общины. А пока молодые люди осуществили более скромные планы, женившись на дочерях председателя общины Франта и став, таким образом, его зятьями. Вскоре после них в Пензу приехали и стали членами общины Пинхас Григорьевич Эльяшевич, Хаим- Мовша Залманович Малкин, Иехиэль Мовшевич Перельштейн и Исаак Аронович Вальдман. Первый из них хорошо знал Тору, владел искусством резника и стал успешно исполнять соответствующие функции в общине. И.М. Перельштейн был образованным человеком, в частности, хорошо владел русским языком. Он стал в общине казенным раввином. Х.З. Малкин был старшим по возрасту среди приехавших и уже тогда занимался купеческой деятельностью, а в будущем стал купцом первой гильдии. Однако, несмотря на деловую занятость, он с самого начала активно участвовал в делах общины. Также включился в общинную жизнь и И.А. Вальдман, который осел в Пензе всерьез и надолго, став родоначальником семейства известных в городе фотографов.
В 80-е – 90-е годы пензенская община пополнилась новой значительной группой деятельных людей, приехавших в Пензу на постоянное жительство. Это были купцы, ремесленники — часовые мастера, портные, сапожники; выпускники университетов — врачи, адвокаты и др. Среди них выделялись Ханон Абелевич Пинес, будущий купец первой гильдии, богатый и совестливый человек, выдающийся организатор, внесший впоследствии огромный вклад в становление и развитие общины, и Арон Эльевич Рапопорт, также будущий купец первой гильдии, состоятельный и одновременно щедрый человек, впоследствии председатель общины.
Заметное расширение общины и приход в нее новых энергичных и образованных людей, заинтересованных в сохранении еврейской духовности, заметно изменили ее жизнь, сделав более насыщенной и динамичной. Под руководством Якова Моисеевича Розенберга были собраны специальные пожертвования, приведено в порядок и огорожено забором кладбище (раньше оно было открытым), поставлены памятники умершим. Была проведена также реформа деятельности общины. Ее необходимость была вызвана тем, что сложившиеся ранее стиль деятельности и структура общины уже не работали в новых условиях, когда количество прихожан стало насчитывать десятки человек.
Прежде всего был учрежден совет из наиболее уважаемых людей для решения всех (религиозных и хозяйственных) дел общины. Текущие вопросы теперь решал председатель общины, избираемый из числа членов совета. Все решения подлежали одобрению раввином, а наиболее важные — общим собранием общины. Для ведения делопроизводства назначался секретарь. Духовной жизнью общины, которая была главной в ее деятельности, стал руководить, имеющий религиозное образование, — духовный раввин. Ему помогали староста синагоги, организовывавший ее мероприятия; служка, регулировавший богослужения; чтец Торы, кантор, контролер кошерности пищи; религиозная комиссия по соблюдению правильности ритуалов. В штате общины предусматривались учителя, могущие работать в школах различного типа (молитвенных, религиозных и светских), резники. Всеми школами управлял комитет по просвещению. Благотворительную деятельность, стоявшую на втором месте после духовной, осуществляла комиссия по благотворительности, средства для нее собирали специальные сборщики пожертвований. Вопросы, связанные с похоронами членов общины и работой кладбища, решало погребальное братство.
Появилась должность казенного раввина, который вел книги записей рождений и смертей и переписку общины с властями. Хозяйственную и финансовую деятельность вели бухгалтер и казначей, а ее контроль — ревизионная комиссия. Община оплачивала работу духовного раввина, кантора, резников и учителей. Остальные служащие работали бесплатно, на общественных началах. Описанная структура общины, сложившаяся в 80-е – 90-е годы XIX века, сохранилась без серьезных изменений до ее ликвидации советской властью в 1931 году.
Губернские власти и лично губернатор пристально следили за деятельностью еврейской общины и контролировали каждый ее шаг, подозревая везде возможное нарушение действовавшего тогда законодательства о евреях. Община была обязана на любое свое действие — созыв собрания, выборы руководителей, прием на работу учителя или резника, покупку хозяйственных принадлежностей и т.д. — испросить предварительно разрешение властей, которые давали такое разрешение только после необходимой тщательной проверки с участием полиции и других «компетентных» органов, допустимости этого действия.
* * *
Вот как свидетельствует о возникновении Пензенской еврейской общины Мордух Ехильевич Певзнер в своей «Летописи Пензенской еврейской общины»: «Первый источник сведений о жизни общины в Пензе — воспоминания старого члена общины г-на Давида-Арона, сына Хаима-Моше Кумина, и вот слова его: в 1868 году, когда он был еще юношей 15 лет, он приехал с отцом, чтобы поселиться в Пензе. Прибыв, он нашел здесь около пяти еврейских семей. Эти семьи жили трудной жизнью и не были отягощены излишними радостями. Они осели здесь после увольнения от службы в армии, которую несли в течение 25 лет, во времена царя Николая I, все они были ремесленниками. У этих пяти семей был дом для молитвы и определенное количество земли вне города для кладбища. Люди маленькой общины были богобоязненными, глубоко верующими и тщательно соблюдали заповеди, но были они людьми невежественными, не ощущающими духа Торы и мудрости, потому что взяты были в армию в дни юности своей, как гласил закон этой страны в те времена. И мы будем признательны им за то, что не забыли они в бедности своей истоки свои. Но на путях жизни своей были они людьми прямыми, честными, гостеприимными и принимающими любого человека приветливо, воздающими добром, и абсолютное единство и согласие царило между ними. Отношение русского населения к евреям было дружественным, русские не показывали никаких знаков ненависти или национальной нетерпимости к ним».

* * *
В архиве Пензенского губернского правления имеется любопытное «Дело о разрешении созыва проживающих в Пензе евреев для избрания членов и кандидатов хозяйственного правления при еврейской молельне». Вот первый документ этого дела: «Его Сиятельству г-ну пензенскому губернатору. Раввина Пензенской еврейской общины рапорт. На основании разрешения г-на Министра Внутренних Дел от 14. 08. 1897 года за № 4099 о постройке в г. Пензе еврейской молельни с хозяйственным правлением при ней, честь имею покорнейше просить Ваше Сиятельство сделать распоряжение о разрешении собраться нам во временной молельной 21 января сего года в 6 часов вечера, для избрания членов и кандидатов хозяйственного правления на трехлетний срок, и назначить полицейского чиновника для наблюдения за правильностью и законностью выборов, согласно временных правил, утвержденных г-ном Министром Внутренних Дел 27 июня 1877 года за № 2268. Раввин Пензенской еврейской общины Е.М. Перельштейн. 1901 года января 9 дня». На этот рапорт была наложена следующая резолюция: «Вследствие настоящего представления разрешить евреям, проживающим в г. Пензе, собраться во временной молельне 21 января сего года, в 6 часов вечера, для избрания на трехлетний срок членов и кандидатов хозяйственного правления, о чем для объявления раввину Пензенской еврейской общины дать знать Пензенскому городскому полицейскому управлению, предписав ему назначить полицейского чиновника для наблюдения за правильностью и законностью выборов. Советник /Смирнов/. Вице-губернатор /Перцов/. 16 января 1901 г. № 123».
Итак, даже для проведения собрания еврейской религиозной общины требовалось разрешение самого губернатора и присутствие на собрании представителя полиции.
Литература
1. Певзнер Мордух. Летопись Пензенской еврейской общины (под ред. и с предисл. В.И. Левина) // Еврейская школа. 1995. №№ 1-3.
2. Государственный архив Пензенской обл. Фонд 6. Архив Пензенского губернского правления.