Ломброзо, Чезаре

Чезаре Ломброзо

— знаменитый итальянский психиатр и криминалист, род. в Вероне в 1835 году, умер в 1909 году. Л. происходит из семьи Л., давшей ряд выдающихся раввинов и талмудистов, и сам он вначале изучал под руководством профессора Марцоло еврейскую письменность, арабский, арамейский и китайский языки; вскоре, однако, он посвятил себя медицине, сосредоточив свое внимание на изучении ненормальных — в положительную и отрицательную сторону — типов органического мира. Первые работы Л. в области медицины, в особенности исследования о кретинизме, обратили на него внимание Вирхова и создали ему имя оригинального мыслителя. Л. получил кафедру психиатрии в Павийском университете, а отсюда впоследствии перешел на ту же кафедру в Турин. Особенное внимание обратила на себя теория Л. о невропатичности гениальных людей, на почве которой он построил смелую параллель между гениальностью и психическими аномалиями. К изучению преступников он один из первых применил антропометрический метод; задавшись целью выдвинуть на первый план изучение "преступника", а не "преступления", он подвергал исследованию различные физические и психические явления у большого числа лиц преступного населения и этим путем выяснял природу преступного человека как особой разновидности. Исследования по патологической анатомии, физиологии и психологии преступников дали ему ряд признаков, отличающих, по его мнению, прирожденного преступника от нормального человека. Руководствуясь этими признаками, Л. счел возможным не только установить тип преступного человека вообще, но даже отметить черты, присущие отдельным категориям преступников. Рядом чрезвычайно кропотливых и многочисленных исследований Л. пришел к смелому и оригинальному выводу, что в преступном человеке в силу закона наследственности живут психофизические особенности отдаленных предков. Выведенное отсюда родство преступного человека с дикарем обнаруживается особенно явственно в притупленной чувствительности, в любви к татуировке, в неразвитости нравственного чувства, в слабости рассудка и даже в особом письме, напоминающем иероглифы древних. Теория Л. создала сразу целую школу, главным образом в Италии, получившую название уголовно-антропологической школы. Так как учение Л. естественно вело к целому ряду практических преобразований, напр. к изменению тех институтов, через посредство которых отправляется современное уголовное правосудие, то оно сделалось предметом самых горячих споров как среди криминалистов, отрицающих возможность замены нынешних судей-криминалистов лицами, получившими лишь естественно-научное образование, так и среди антропологов, доказывающих, что уголовное право — наука социальная и прикладная и что ни по предмету своему, ни по методу она не может быть сближаема с антропологией. На четырех международных уголовно-антропологических конгрессах (Рим, 1885; Париж, 1889; Брюссель, 1892; Женева, 1896) всесторонне рассматривалась теория Л., которая в конце концов признана была основанной на коренной методологической ошибке: Л. неправильно оперирует с понятием преступления не как с понятием юридическим, условным, меняющимся во времени и месте, а как с понятием, относящимся к неизменным явлениям природы. Нужно, однако, заметить, что в научных вопросах никакие постановления большинства конгресса не могут претендовать на истину, и уголовно-антропологическая школа по-прежнему продолжает защищать свои положения, как существенно верные. Сам Л., однако, на протяжении своей жизни менял не только частные выводы своего учения, но даже некоторые основные взгляды; в борьбе с своими многочисленными противниками он обнаружил неутомимую энергию, которая никогда не оставляла его и в его созидательной научной работе. На упреки, что его учение может иметь вредные в практическом смысле последствия, он отвечал, что трудится не для того, чтобы дать своим исследованиям практическое, прикладное применение в области юриспруденции, а для одной лишь науки, и что часто так называемый здравый смысл — самый страшный враг великих истин. Труды Л. по антропологии о гениальности и помешательстве, о любви у помешанных, о политических преступлениях, о нормальной и ненормальной женщине переведены на многие языки, в том числе и на русский. Л. написал также брошюру об антисемитизме (имеется русский перев.), где указаны некоторые атавистические элементы у представителей антисемитизма. В письме к своему ученику, Максу Нордау (см.), Л. одобряет участие последнего в сионистском движении, которому он желает успеха, и заявляет, что сам приехал бы на сионистский конгресс, если бы был моложе. В 1911 г. решено поставить памятник Л. в Вероне. — О Л. существует богатая литература, не столько, впрочем, о нем, сколько о созданной им школе. Ср.: Zukunft, 1895 (статья его дочери Паоло); Jew. Enc. VIII, 154—155 (статья Нордау); Энц. Слов. Брокг.-Ефр.