В сознании современного человека звание «раввин» ассоциируется исключительно с религиозно-интеллектуальной или с мистической деятельностью: это всегда «стерильные» персонажи такой же «стерильной» еврейской истории.

Странным покажется словосочетание «раввин и пират» или «раввин и военачальник», хотя история знает немало примеров подобного синтеза. Таким же странным, а то и кощунственным, может показаться словосочетание «раввин и заядлый игрок», вполне применимое к венецианскому раввину Леону де Модена, проматывавшему в игорном доме Ридотто целые состояния. Как же такое могло быть?

Игроки в карты, 1594 г. Микеланджело да Караваджо

Талмуд и позднейшие галахические произведения осуждали игроков в азартные игры, под которыми, как правило, подразумевались различные варианты игры в кости и «камешки» (Рош Ха-Шана., I, 8; Санхедрин., II, 3). Однако это осуждение не было однозначным. Прежде всего, делалось различие между «профессиональными игроками», которых почти приравнивали к грабителям, и теми, кто играл для развлечения (Баба Кама, 79б). Первым, например, не разрешалось быть свидетелями в суде, поскольку считалось, что их показания ничего не стоят. А играть для развлечения, считали некоторые из законоучителей, можно женщинам, поскольку они не заняты постоянным изучением Торы. (Кид., 21б; Нед., 25а; Шебуот, 29а). Тем не менее, в средние века азартные игры стали среди евреев одним из самых любимых развлечений, если не сказать - бедствием.

Игра в шахматы. Лукас ван Лейден

Первые сведения об играющих в азартные игры евреях датируются XII веком. Сохранилось огромное количество документов, повествующих о евреях, страстно предающихся игре в шахматы (в средние века существовали десятки разновидностей шахмат, многие из которых были комбинацией шахмат и костей), шашки и игральные кости. А в начале XV века европейские евреи становятся также заядлыми и знаменитыми картёжниками.

В архивах итальянских, французских, немецких общин сохранились письменные клятвы евреев, заверенные свидетелями, часто - раввинами, где игрок приносил обет больше не играть. Обет давали на определённый срок или на всю жизнь, обещали не играть на деньги или играть только «по маленькой», клялись не играть никогда, кроме праздников Ханука, Песах или Пурим (было принято играть всей семьёй в праздники и шаббат) и т.д. Некоторые общины даже издавали декреты об отлучении особо рьяных игроков, и этот факт говорит о размахе бедствия. Интересно, что среди наказаний за нарушение обета в некоторых записях фигурирует даже отрубание руки (хотя эта мера вряд ли применялась на практике, поскольку нанесение увечья человеческому телу, созданному «по образу и подобию Б-жьему» запрещено Галахой). С XIII по XVII века было написано множество сатирических стихов на иврите и языках-жаргонах об игроках в карты. Из многих архивных записей следует, что, по крайней мере, в Италии XV века евреи и христиане играли вместе.

Игроки в карты. Лукас ван Лейден

Венецию, как и всю Европу в это время, обуяла страсть к азартным играм, и это, разумеется, не могло не отразиться на евреях, которые, хотя и пребывали в "гетто", фактически проживали повсюду и принимали в этих играх активнейшее участие.

Бывшее еврейское гетто в Венеции

Самым знаменитым и самым страстным игроком в это время был прославленный еврейский учёный, рабби Йеhуда Арье Леон да Модена (1571-1648). (Модена – город в Италии северо-западнее Болоньи, где проживала его семья).

Модена

Как вспоминали современники, Леон «был не по летам развитым ребенком». «12-ти лет от роду он перевел на иврит первую песнь "Неистового Орланда" Ариоста, а полтора года спустя, как бы предчувствую свою будущую судьбу, написал знаменитый трактат-диалог против карточной игры, выдержавший 10 изданий и переведенный на латинский, французский, немецкий и идиш». Наряду с Торой и Талмудом он обучался пению и танцам, знал не только раввинскую литературу, но и литературу светскую, классическую, а также математику, философию и естественную историю.

Вскоре после его совершеннолетия его отец обеднел, и Леон стал преподавать. Он так прославился на этом поприще и стал пользоваться такой популярностью, что его слава достаточно быстро вышла за пределы Венеции, и он стал известен по всей Италии. Он получил звание раввина и при этом среди его многочисленной аудитории «можно было встретить католических священников и дворян, а его учениками стали придворные и архиепископы». По просьбе одного английского дворянина, он написал для английского короля Якова I сочинение об истории и традициях евреев, выдержавшее множество изданий и переведенное на английский, французский, голландский и латинский языки. Он получил доступ в высшее венецианское и европейское общество, к его словам прислушивались как евреи, так и христиане. Он стал поистине знаменитым.

К этому времени он овладел 26 профессиями: был раввином и ученым, поэтом и философом, коммерсантом и путешественником, каббалистом и алхимиком, рисовальщиком амулетов и популярным проповедником, корректором, нотариусом, книготорговцем и сочинителем музыки и прочая, прочая и прочая.

Изданный трактат раби Леона де Модена

Он стал одним из самых влиятельных членов раввината Венеции – семи выборных глав общины, которые и руководили евреями Республики (трое от левантинцев, трое от ашкеназов и один от сефардов). Дело в том, что венецианские евреи (которые после очередного изгнания были вновь приглашены в город) образовали своеобразную общину (числом более двух тысяч человек) под названием "Università", состоявшую из выходцев из Леванта, ашкеназов и евреев из Испании и Португалии.

В частности, именно он принимал активное участие в организации особого общества по освобождению евреев, попавших в рабство. В то время рыцари Ордена Святого Иоанна ведшие войну с турками, нападали на корабли из Константинополя и захватывали пассажиров в рабство. При этом пассажиров-евреев отвозили на Мальту, обращаясь с ними с особой жестокостью и отпуская их на волю лишь за большой выкуп. Общество имело на острове своего постоянного консула-христианина, который всеми возможными способами пытался облегчить участь несчастных евреев-рабов и вел переговоры οб их выкупе.

Итак, Рабби Леон стал знаменит, популярен, прославлен. Но истинной его страстью, страстью, сводившей его с ума и поглощавшей все его свободное время, была, без сомнения, игра в карты. Он был игрок по натуре, игрок по призванию. Он выигрывал целые состояния, но на следующий день проигрывал все до последнего дуката. Он вынужден был работать круглыми сутками, чтобы хоть как-то поправить свое материальное положение. Он был одержим игрой и ничего не мог с собою поделать. Он был уверен, что родился под несчастливой звездой, которая и предопределила его неудержимую страсть.

Игроки. Хендрик Тербрюгген

Он играл в знаменитом игорном доме Ридотто, где собиралась публика со всей Европы. И, хотя держать банк разрешалось только венецианским патрициям, играть было позволено представителям всех наций, религий и сословий. И рабби Леон играл, играл и играл, влезая в огромные долги, оплачивать которые ему позволяли только его фантастическая работоспособность и многочисленные таланты. Чтобы заработать, он был вынужден браться за любое дело: писать эпитафии на могилы, управлять местным еврейским хором и прочая, прочая, прочая. Рабби Леон публично каялся в своём пороке, писал пламенные трактаты, осуждающие азартные игры и… до самой смерти продолжал играть.

Его семью постигли несчастья. Его старший сын Мордехай, названный так в честь знаменитого деда, высокоодаренный, талантливый юноша умер в 26 лет. Второй сын, Звулун, был убит в драке с приятелями, а третий, Исаак, ведя, как говорили тогда «беспутную жизнь», уехал на самый край света, в далекую Бразилию, где исчез навсегда.

Несмотря на почти непререкаемый авторитет рабби Леона у многих евреев и христиан, он находился почти в постоянном конфликте с другими главами еврейской общины Венеции. В конце концов, главы общины решили наложить херем на каждого, кто станет играть в карты или в другие азартные игры. Тогда рабби Леон написал трактат, содержащий блистательное возражение, которое доказывало, что главы общины действовали незаконно. В результате он добился того, что акт об отлучении был отменен.

Картежники. Валантен де Булонь

При этом Леон написал достаточно много произведений, в которых «критиковал современную ему раввинскую интерпретацию закона, утверждая, что раввины слишком часто придерживаются буквы Закона, не обращая внимания на его дух».

Страница из книги раби Леона де Модена

Он доказывал, что обряд надевания тфиллин — не требование Закона Торы, что обряд обрезания не совершается по предписанному способу, и, что раввинская интерпретация часто находится в прямом противоречии с Законом». Он написал трактат, в котором указывал на необходимость изменений для того, чтобы привести современный ему иудаизм в гармонию с Торой, сделать его более духовным и танахическим. Он ратовал за упрощение молитв и обрядов, за облегчение законов о соблюдении субботы, Песаха и даже ритуала в день Йом Киппур. Он призывал к тому, например, что не следует поститься более, чем позволяют физические и нравственные силы, к упрощению законов о кашруте и об отмене запрета на питье вина вместе с неевреями, «что вызывает насмешки над евреями». Он, посвятивший многие годы занятием Каббалой, утверждал, что Каббала не может рассматриваться как наука и что Зоhар, основа Каббалы, является сочинением позднейшего времени. Он доказывал, что раввины и еврейские ученые каждой эпохи имеют право и просто обязаны модифицировать талмудические обряды.

Его чрезвычайно смелые взгляды и неординарное поведение были под стать его странной судьбе. Как пишут исследователи, «венецианская община 17 века отличалась, по-видимому, достаточно либеральным духом, коль скоро рабби Леон продолжал оставаться одним из самых уважаемых и самым известным членом раввината до своей смерти, несмотря на свои воззрения и пламенную страсть к карточной игре».

Игроки в карты. Теодор Ромбоутс

Впрочем, рабби Леон был не первой выдающейся личностью вышедшей из рода де Модена. Семья де Модена перебралась в Италию из Франции. Дед рабби Леона, Мордехай (Марко), по всей видимости, первый представитель этой семьи, приехавший в Италию, поселился в Болоньи. О нем известно немного – он был прославленным врачом, филантропом и выдающимся знатоком Талмуда. Его сочинения не дошли до нас, но судя по отзывам его современников, они представляли собой глубокие и оригинальные размышления. Но самым главным и, пожалуй, загадочным поворотом его судьбы явился тот известный факт (описанный во всех старинных еврейских энциклопедиях), что император Карл V посвятил его в рыцари Ордена Золотого Руна.

Орден Золотого Руна

Герцог Филипп Добрый

Читателям, хоть немного знакомым с известной еврейской и европейской историей XIV - XVI веков сам этот факт может показаться невероятным. Столь же невероятным кажется он и нам, однако историки подтверждают его достоверность. При этом известно, что сам Орден Золотого Руна был основан в 1430 году отцом Карла V, герцогом Филиппом Добрым Бургундским, "во имя великой любви, питаемой нами к благородному рыцарскому ордену, честь и процветание которого зависят именно от нас ...". Рыцарями Ордена могли быть только представители древних знатных родов. В частности, ими и стали почти все монархи тогдашней Европы. Сама принадлежность к этому Ордену считалось тогда высочайшей честью. В начале существования Ордена в него входили всего 24 человека. В 1515 году устав Ордена был пересмотрен, «в результате чего число его кавалеров увеличилось до 52 человек». Скорее всего, именно в это время рыцарем Ордена стал и Мордехай.

Итак, перед нами невероятная история – дед нашего героя, еврей из Болоньи, прославленный талмудист становится рыцарем самого знаменитого на тот момент рыцарского Ордена Европы.

Есть только три возможных объяснения этого немыслимого факта.

Император Карл V

Первое - Мордехай оказал какие-то сверхъестественные услуги Императору Карлу V и за это был включен в состав Ордена. Версия сомнительная, в связи с тем что какие бы неоценимые услуги или помощь ни была им оказана, Император Римской Империи существовал не в политическом вакууме, а наоборот, в плотном окружении своих ближайших и далеких родственников, правящих другими королевскими дворами Европы. Практически все они состояли в этом, как сказали бы нынче, элитарном христианском Ордене и вряд ли допустили бы туда пусть выдающегося, но еврея.

Второе. «С XVII века, - как сообщают историки, - Орден Золотого Руна уже не рассматривался как союз рыцарей, окружающих государя: рыцарство исчезло, и знаки орденского союза стали знаками монаршей милости». В связи с этим еще одно возможное объяснение говорит нам о том, что, быть может, исследователи ошибаются и «знаки орденского союза стали знаками монаршей милости» не с XVII, а уже с начала XVI века. Впрочем, эта версия тоже достаточно сомнительна, хотя бы потому, что Орден, как известно, продолжал свое концептуальное и физическое существование как реальной группы людей, во всяком случае, вплоть до конца 19 века.

Итак, остается третье вероятное объяснение этой невероятной истории – возможно европейская история в реальности выглядела несколько иначе, чем ее представляем сейчас мы. Возможно наши представления о ней отличаются от того, что происходило на самом деле также, как отличался «Краткий курс истории ВКП(б)» от того, что в действительности происходило в России в 1917-36 годах. Ведь известны же нам некоторые столь же невероятные факты о Карле Лысом (внуке Карла Великого) – властелине Европы и галахическом еврее; о Тушинском воре, ортодоксальном еврее, на сторону которого перешла вся Россия, вплоть до крестьянского войска Ивана Болотникова, татар и поляков; о знаменитом Ататюрке, происходящем из секты денме, состоящей из евреев – последователей Шабтая Цви и о многих других личностях, сыгравших ключевые роли в истории тех или иных стран, что никак не укладывается в прокрустово ложе выученной нами официальной истории.

Источники:

• Israel Abrahams, Jewish life in the middle ages, London 1932, стр. 412-22.

В этой статье были использованы изображения со следующих сайтов:

• http://panoramio.com
• http://american.edu
• http://liveauctioneers.com
• http://findtarget.com